«Учиться у безмолвия…»: Світлана Зайцева

У дев’ятому класі, коли почала відвідувати літстудію, я завела зошит, аби записувати вірші улюблених поетів. Найперші твори, які потрапили до зошита, – Світлани Зайцевої. Вона прийшла тоді до нас на заняття – висока, загадкова, мудра, витончена, небагатослівна й недосяжна. Запам’яталася поезія «ЛЕСТНИЦА»:

 

Еще не поздно. Тяжело – вернись.

Играет ветер лестницей отвесной.

И подо мной и надо мною – бездна.

Но тянет вверх.

И так же тянет вниз.

 

Липуч и сладок тяжкий дух земной.

Он и во мне – незримо, но весомо.

Но кем-то или чем-то я влекома,

как щепка накатившею волной.

 

Так долог путь и так недолог век!

А сколько суждено еще пройти мне!

Но чем ты выше, тем неотвратимей

воронкою засасывает вверх.

 

Ми, студійці, по черзі брали додому заповітну книжечку «Всезнание сгоревшего листа» й читали, читали… Я виписала тоді з пару десятків віршів, і дотепер часом у голові постають рядки:

 

…И душу я твою беру в ладони –

погладить и на волю отпустить.

 

…Чтоб жажду утолить – к чему гроза?

К чему гроза – и с молнией, и с градом?

И, кажется, Вы захлебнулись взглядом –

и в сторону отводите глаза.

 

…Что есть не явленное нам.

Что наша жизнь – одна раскачка:

чем выше здесь – тем выше там.

Что я и не живу

пока что.

 

…Учиться у безмолвия ночного,

у ветки обнаженного куста…

И молчаливо праведное слово,

до хрипоты криклива суета…

 

…Как будто бы с меня содрали кожу

и вывели обсохнуть на ветру.

 

…Но то, что мы глазами говорим,

пусть будет тайною для нас обоих.

 

…И я беру своё стихотворенье

и рву.

И строчки

сыплются с листа.

 

…Тебе хватает быть самой собой.

Не слушайся догматика Прокруста.

На всех не угодишь. Не бойся быть не той.

И не ломай себя. Довольно в мире хруста.

 

Згодом сталося так, що Світлана Борисівна дуже допомогла нашій родині. І так я побачила іншу Світлану Зайцеву – турботливу, світлу, готову щомиті підставити плече, свою. Дізналася, що вона доглядає хвору Майю Львович. Дізналася, що дбає ще про багатьох. І тоді в голові моїй образ Поетеси доповнився образом Людини, Жінки, який усе болить і все небайдуже. Яка після роботи біжить провідати немічного, яка виховує двох дітей. Яка тонка-тонка, худенька, здається, слід захисти її од вітру, – а така сильна. І сама захищає стількох!

Не знаю, чому Світлана Зайцева досі не член Спілки письменників. Може, через скромність, небажання виборювати щось для себе в той час, який можна присвятити іншим. Може, через відразу до «крикливой суеты», котра так чи так притаманна людським колективам. Через тяжіння до камерності, тиші, самозаглибленості…

Ми звикли, що геніальні поетеси бувають вимогливими, екзальтованими, відлюдницями чи навпаки любительками загальної уваги. Тому якось не вкладаються в голові дві іпостасі – людини милосердної, самовідданої, розчиненої в любові й болі ближнього та витонченого майстра слова. Але Світлана Зайцева саме і є такою. Філософія любові, гідності, балансування між земним і небесним, шляху через біль до світла, дорога страждань як дорога до горнього – хіба не ці мотиви звучать у її віршах? Підносять читача, вивищують його душу над спокусами світу.

А зошит мій читали й читали – друзі, гуртківці. Бачу підкреслені слова, десь на берегах підпис «хорей».

І вірші живуть. І випурхують зі сторінок…

 

СТРАШНЫЙ СУД

За что? – как эхо.

Но в ответ молчанье.

Никто ни в чём не будет нас винить.

И будет поздно что-то изменить.

И всё поймём, но за чертой сознанья.

 

И станет ясно: это не возмездье.

А просто кто-то

вовсе не со зла

сметёт, как будто крошки со стола,

рассыпанные по небу созвездья.

 

 

***

Стать матерью для сына – это труд.

Дай твёрдости мне, Боже, и терпенья

и ограничь слепые треволненья –

в них дети утопают – не растут.

 

Стать матерью для мужа – это жизнь.

Нет выбора и выхода иного.

Ты для него единая основа.

(Не дай нам, Боже, поводов для лжи!)

 

Стать матерью и для других людей –

пусть слово искреннее им поможет.

Но дай мне мудрости и силы, Боже,

Стать матерью для матери моей.

 

***

А в эти дома я уже не хожу.

В них нету жильцов,

тех, что жили тут раньше.

И стрелка минутная чертит межу,

где нынешний миг перешёл во вчерашний.

 

Разлука – возница, что рвет удила.

Рвёт слитые судьбы и крепкие узы.

Но, может, для них, улетевших, обуза

та связь, что когда-то меж нами была?

 

В знакомых местах, где остался их свет

и где иногда я проездом бываю,

случайно забывшись, слетаю с трамвая

и долго, очнувшись, гляжу ему вслед.

 

***

Нет мира мне.

Нет солнца.

Нет судьбы.

Мой день безумием исполосован.

Но не могу доверить даже слову

ни крика и ни шёпота мольбы.

 

Земное так губительно во мне.

Так душу мне корёжит и изводит.

И кажется, что день мой на исходе,

а жизнь покуда пишется вчерне.

 

Покуда беспросветнее, чем быт,

любови иссушающей дыханье –

нет мне покоя,

нет мне оправданья,

нет мира мне,

нет солнца,

нет судьбы.

 

***

И буду светиться той боли своей вопреки,

и буду делиться не болью, не болью, не болью.

Прости меня, Боже, что я в этот миг не с тобою.

Была бы с тобою – не знала бы этой тоски.

 

Дыханьем твоим

успеваю воскреснуть к утру.

Но чёрной дырою душа истекает, мелея.

По праву, могу быть твоею и только твоею.

Ты дал мне свободы сосущую эту дыру.

 

И я продираюсь

из теми погибельных чувств

к неслыханной радости –

быть неизменно с тобою.

Дыру заполняю

тишайшей на свете любовью.

и то ль от любови, и то ли от боли свечусь.

 

ЦВЕТЫ НА СВАДЬБУ

Г. Глибицкому

Гвоздики над базарной толчеёй.

Народу столько – крика не услышать.

Зачем ты ищешь розы, что за прихоть!

На свадьбу. Для невесты. Для чужой.

 

Нашёл. Воздушен каждый лепесток!

А мимо – телогрейки, куртки, шубы…

Январских роз трепещущие губы

дороже губ прохожих недотрог.

 

Но ты стоишь и не отводишь глаз,

как будто там, в толпе, – святые лики.

Жених и тот подарит ей гвоздики.

А ты её увидишь в первый раз!

 

За свадьбою потянется обоз

привычных лет, похожих друг на друга.

Но каждый год жене приносит вьюга

тот свежий аромат январских роз.

 

 

Стаття Антоніни Тимченко